Сказка «БЕГЛЕЦ»

Я — зверь. Я — убегаю. За мной по пятам вот уже который день идет она. Охотница.
Я бегу по лесу, петляя и заметая следы. Я не хочу быть пойманным. А Она не хочет, чтобы я ушел. Это — соревнование, тут уж кто кого. Победит тот, кто окажется быстрее, выносливее и, конечно, хитрее.
Иногда мне удается от нее оторваться, она на какое-то время теряет след, и тогда я отдыхаю и кормлюсь. Но она очень хорошая охотница. Нет, не так. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ОХОТНИЦА. Да, Охотница с большой буквы. Она не отступится. Если только потеряет след. Или увидит другую, более лакомую добычу. Но я не отвлекаюсь на пустые надежды. Я бегу.
Вскоре я опять чую ее запах и понимаю, что она снова идет по следу. Она пахнет приятно, но это — обманка. Вернее, приманка. Этот запах как поводок, он тянет и влечет. Но я — опытный зверь, я знаю, что бывает с теми, кто покупается. Он идет на запах, вдыхая его, наслаждаясь им, туда, где в засаде сидит какая-нибудь Охотница. Запах дурманит, притупляет нюх, сбивает с толку, заставляет терять голову. Если ты попался — считай, все. Рано или поздно она молниеносным движением накинет на тебя аркан — и тогда все. Ты на поводке. На тебя наденут специальный ошейник, и ты перестанешь быть Зверем. С этого момента ты — домашнее животное. Может быть, даже скотина.
Домашним животным быть плохо. Тебя станут кормить по расписанию, приучать к разным штукам — выполнять команды, знать место, ходить на коротком поводке и даже не мечтать о свободе. Свобода — табу. Тобой станут хвастаться как трофеем перед другими Охотницами. Тебя будут холить и лелеять, чтобы твой экстерьер не попортился — иначе твоя ценность снизится, и Охотнице перестанут завидовать. А они этого не любят. Они ценят свой труд, ту энергию, которую они вложили в выслеживание, преследование и поимку. Да и экипировка для такой охоты стоит немало, и поддержание должной физической формы тоже. Так что если тебя поймали — они считают, что ты должен «отбить» вложения. Иногда на это уходит вся твоя жизнь. Если, конечно, не удастся сбежать и снова уйти в вольные леса.
Так что лучше не попадаться, и я бегу. Ухожу от погони. Расслабляться нельзя: я знаю, что она не отстанет. Если только ей встретится зверюга получше, а таких мало. Я понимаю, почему она так упорно охотится именно на меня — я породистый зверь, достойный представитель своего вида: я сильный и большой, у меня крепкие ноги, мощный торс и богатая шкура, таким трофеем можно будет гордиться всю жизнь.
Старые самцы рассказывают, что однажды плененный уже никогда не будет прежним. Это — существо второго сорта. В его крови навсегда останется память о тех унижениях и ограничениях, которые ему пришлось пережить, и эта память передастся его потомству. Так что «чистые» самки будут его избегать. Они предпочтут вольного, себе подстать. Того, кто не носил ошейник и не ходил на поводке. Так что я бегу.
Надо быть внимательным. Охотницы серьезно готовятся к погоне. Они в совершенстве владеют знанием леса, умеют читать следы, у них есть множество всяких приспособлений для поимки зверя. Капканы, силки, манки, хитроумные ловушки, вырытые ямы, иногда даже ядовитые стрелы. Нет, нет, насмерть вас не убьет — так, временно парализует. Ровно настолько, чтобы догнать и заарканить. Да, в сленге Охотниц есть такое выражение — «заарканить». «Она его заарканила» — значит, еще один дикий зверь не смог уйти. Попался… Но я не попадусь.
Самое плохое — если ей удастся обойти тебя лесом и встать на пути, перекрыв тропу. Тогда самое главное — не смотреть на нее. Куда угодно, только не на нее. Никто не знает, как они это делают, а только вид Охотницы может полностью лишить Зверя воли. Лес его знает, почему… В мире много того, что не надо понимать, а следует просто знать и учитывать. Это как раз тот случай. Не смотреть — и все. А посмотреть-то тянет… Все непонятное и нездешнее привлекает, тем более — Охотницы. Ведь дикие звери, встречаясь на тропе, всегда смотрят друг другу в глаза. Это — честно. Но только не в случае с Охотницами. Это другой вид, и они играют по своим правилам.
Еще надо уметь отключать слух. Голос Охотницы — это страшно. Нет, не так. Это приятно, но это может стать последним приятным воспоминанием в твоей вольной жизни. Охотницы умеют, используя голос, загипнотизировать и увести за собой куда угодно, и ты вспомнишь о том, кто ты есть, только когда уже будет безнадежно поздно.
Иногда — к счастью, редко! — Охотницам помогают их подруги. В основном, как загонщицы. Это если надо загнать зверя в ловушку или яму. Но коллективно они не охотятся никогда, только поодиночке. Одна Охотница — один Зверь. Это ее добыча, и других она не подпустит. Впрочем, бывает, что одного и того же Зверя одновременно облюбовали несколько Охотниц. Тогда одна надежда — что они обнаружат друг друга и передерутся за добычу. Это — выигранное время, а значит — шанс.
В короткие моменты отдыха я мечтаю о том, как однажды весной услышу призывный запах самки. Я пойду на запах и скоро увижу Ее. У нее будут большие влажные глаза, стройное сильное тело и гордая посадка головы. Она покосится на меня, но никак не выкажет своей заинтересованности. Она, как и я, дитя Леса, и живет по его законам. Она никогда не будет охотиться на самца, потому что рождена свободной. Она будет ждать, пока лучшие самцы не соберутся, чтобы померяться силой и доказать свое право обладать ею. И когда выявится, кто лучший, она благосклонно посмотрит на него, и станет понятно — она выбрала. И неважно, что с точки зрения других ее выбор может быть сомнителен, его все равно никто не оспорит — самке виднее, кто может сталь лучшим отцом для ее потомства. У нее инстинкт.
Я знаю, что это однажды случится и со мной. И после меня в Лесу останутся мои отпрыски — красивые зверята с золотистыми искорками в глазах, и в их генетической памяти не будет ничего записано об арканах, ошейниках, командах и неволе. Никогда. Ни за что!
Эта мысль придает мне силы, и я мчусь напролом сквозь непроходимую чащу, через овраги и буреломы, переплываю речки и взлетаю на косогоры.
Ты не догонишь меня, Охотница. Тебе не сделать меня своей добычей, своим выставочным трофеем. Я убегаю. И да поможет мне Лес!